Эммануэль Мунье (1905-1950)

Биография

Французский философ, основоположник и главный теоретик персонализма. Основные сочинения: «Персоналистская и коммунитарная революция» (сборник статей, 1935), «От капиталистической собственности к человеческой собственности» (1939), «Трактат о характере» (1946), «Введение в экзистенциализм» (1946), «Свобода под условием» (1946), «Что такое персонализм?» (1947), «Маленький страх двадцатого века» (1948), «Персонализм» (1949) и др. Участник движения Сопротивления.
Мунье родился 1 апреля 1905 года в мелкобуржуазной семье в Гренобле, с юных лет был увлечен философией, которую изучал под руководством преподавателя-католика Жака Шевалье, ученика и популяризатора Анри Бергсона. Молодой Мунье занимался в эти годы не столько преподаванием, сколько активно участвовал в разгоравшейся полемике по актуальным общественным и религиозным проблемам, в тесном общении со своими друзьями, молодыми католиками, в числе которых был и будущий богослов-иезуит и кардинал Жан Даниэлу. В этом кругу родилась идея издания журнала, получившего название Esprit, которым бессменно руководил Э. Мунье с момента его возникновения в 1932 году и до своей смерти в 1950-м.

Подробнее об имени Эммануил

Афоризмы

Абсолютная свобода есть миф.

Абстракция противоположна счастью.

Абсурд – это разрыв между духом, который испытывает желание, и миром, который не оправдывает возлагавшихся на него надежд.

Акт любви – это наиболее сильная уверенность человека.

Бог молчалив, и все самое ценное в мире наполнено тишиною.

Быть человеком трудно. Им легче стать, углубляя свою причастность к роду человеческому, а не лелея собственную исключительность.

В мире, герметически замкнутом и бесплодном, нет места мысли о спасении.

Великие религии следуют теми же путями, что и великие эпидемии.

Вера в загробную жизнь – это самый распространенный и самый вредоносный символ надежды.

Во мне нет ничего, что не было бы смешано с землей и кровью.

Воля начинается с желания господствовать – как над жизнью, так и над разумом.

Всюду, где зарождается свобода, материя сковывает ее тысячью уз.

Готовность убивать убивает саму надежду, и в итоге каждый начинает бояться собственной тени.

Даже самый последовательный атеистический экзистенциализм никогда не сможет освободиться от этического и религиозного языка.

Для человека нет иной опасности, как другой человек.

Если политика – это далеко не все, то все же она есть во всем.

Жизнь, если считать, что она не имеет никакого значения и цели, должна прежде всего доказать, что не зовет к самоубийству.

Интеллект, стремящийся свести себя к логическому формализму, себя уничтожает.

Иррациональное всегда клерикально. Оно преувеличивает, чтобы ошеломить. Разум не вызывает сомнений, он не искажает, не приспосабливается, не мистифицирует: он просто-напросто ограничен и бесполезен.

Каждый человек имеет свой собственный, правда весьма ограниченный, взгляд на вещи, что придает ему особую весомость.

Как собранное вместе отчаяние многих людей не приведет к надежде, так и совокупность мнимых ценностей не обернется истинной ценностью.

Как трудно присутствие в мире!

Коль скоро человек обретает чувство собственного достоинства, в нем зарождается надежда на то, что ему удастся вырваться из одиночества.

Крайнее безразличие ведет к нацизму.

Культура есть то, что остается, когда забываешь все, чему тебя учили.

Лирическая иллюзия многолика.

Личностная верность – это творческая верность.

Личностное бытие – это щедрость.

Личностный призыв рождается в самой скромной жизни.

Личность – единственная реальность, которую мы познаем и которую одновременно возделываем изнутри.

Личность есть существование, способное отделиться от себя, стать открытой другому.

Мир погибнет от равнодушия.

Мир полон людей, совершающих одни и те же жесты в одних и тех же местах, но людей, несущих в себе и создающих вокруг себя миры, разнящиеся больше, чем созвездия.

Мужчина и женщина получают свое завершение только в супружеской паре, а супружеская пара получает свое завершение только в ребенке.

Мысль нуждается в упорядочении.

Мысль о конечности убивает жизнь.

Надо бороться с насилием, но стремление избежать его любой ценой означало бы отказ от решения всех великих человеческих задач.

Насекомое, претворяющееся веточкой дерева, чтобы спрятаться в растительной неподвижности, – прообраз человека, замкнувшегося в конформизме, чтобы не отвечать за самого себя, человека, предающегося общим идеям или сентиментальным излияниям, чтобы только не сталкиваться лицом к лицу с фактами и людьми.

Не стоит искать причины конкретного преступления – его семена рассеяны повсюду.

Невозможно дать людям свободу, облегчив им жизнь или даровав Конституцию: они засыпают в лоне своих свобод и просыпаются рабами. Свободы – это только шанс, предоставленный духу свободы.

Нельзя писать обо всем сразу.

Неуверенность, забота – таков наш удел.

Неудача грозит повсюду самым высоким творениям человека.

Нищета принижает нас точно так же, как и изобилие.

Обманщик, предавший однажды самого себя, идет крадучись, и ему уже не вернуться назад.

Общественная жизнь – это постоянная схватка.

Одинокими мы делаем себя сами.

Первейшей задачей разума является сведение неизвестного к известному.

Познающий дух обновляет себя с каждым новым действием и питает их своим обновлением.

Полная любовь есть творец различия.

Принятие действительности есть первый шаг всякой творческой личности.

Проявления творческой личности можно обнаружить во всей мировой истории.

Равнодушные ко всему люди погружаются в спячку.

Радикально чуждо сознанию лишь чистое, слепое и непроницаемое рассеяние.

Революционная справедливость заключается в том, чтобы уметь вовремя убивать – физически ли, морально ли.

Свобода не прикована к человеческому существу как приговор, она предложена как дар.

Свободу переживают, но ее нельзя наблюдать.

Семья, которая знает лишь родственные узы, легко превращается в клубок змей.

Стремление жить любой ценой в один прекрасный день может обернуться согласием жить ценой смысла жизни.

Существовать значит говорить «да». Существовать как личность значит также и нередко уметь сказать «нет».

Тоталитаризм очень точно выбрал себе имя: мир личностей тотализировать нельзя.

У свободы бесчисленное множество друзей.

Уныние – это то же отчаяние, хуже того: гнуснейшая форма отчаяния.

Уход от сумятицы внешней жизни не означает обретения полного покоя.

Человек может жить на манер вещи Но поскольку он не вещь, такая жизнь представляется ему как измена себе.

Чересчур подчеркиваемая добродетель отвращает от добродетели, сознательное стремление понравиться разрушает любовь, стремление обратить в собственную веру питает неверие.

Ярость и порядок находятся в неразрешимом конфликте друг с другом, но конфликт этот плодотворен.

нет комментариев

ВНИМАНИЕ: комментарии со ссылками, изображениями и видеороликами размещаются после проверки!