Франц Кафка (1883-1924)

Биография

Один из основных немецкоязычных писателей XX века, большая часть работ которого была опубликована посмертно. Его произведения, пронизанные абсурдом и страхом перед внешним миром и высшим авторитетом и способные пробуждать в читателе соответствующие тревожные чувства, – явление уникальное в мировой литературе. При жизни Кафка опубликовал всего несколько коротких рассказов, составивших очень малую долю его работ, и его творчество привлекало мало внимания до тех пор, пока посмертно не были изданы его романы. Перед смертью он поручил своему другу и литературному душеприказчику – Максу Броду – сжечь без исключения всё им написанное (кроме, возможно, некоторых экземпляров произведений, которые обладатели могли бы оставить себе, но не переиздавать их). Его возлюбленная Дора Димант действительно уничтожила рукописи, которыми она обладала (хотя и не все), но Макс Брод не подчинился воле усопшего и опубликовал большую часть его работ, которые вскоре начали привлекать к себе внимание. Всё его опубликованное творчество, кроме нескольких чешскоязычных писем Милене Есенской, было написано на немецком. Множество критиков пытались объяснить смысл работ Кафки исходя из положений тех или иных литературных школ – модернизма, «магического реализма» и др. Безвыходность и абсурд, пронизывающие его творчество, характерны для экзистенциализма. Некоторые пытались отыскать влияние марксизма на его сатиру над бюрократизмом в таких произведениях, как «В исправительной колонии», «Процесс» и «Замок». В то же время другие рассматривают его произведения через призму иудаизма (так как он был евреем и проявлял некоторый интерес к еврейской культуре, который, впрочем, развился лишь в поздние годы жизни писателя) – несколько проницательных замечаний по этому поводу сделал Борхес; через фрейдистский психоанализ (из-за напряженной семейной жизни); или через аллегории метафизического поиска Бога (поборником этой теории был Томас Манн).

Подробнее об имени Франц

Афоризмы

Бодрствуя, мы идем сквозь сон – сами лишь призраки ушедших времен.

В большинстве своем люди вовсе не злы. Люди поступают плохо и навлекают на себя вину потому, что говорят и действуют, не представляя себе последствий своих слов и поступков. Они лунатики, а не злодеи.

В борьбе между собой и миром оставайтесь на стороне мира.

Вера – это топор гильотины, так же тяжела, так же легка.

Вечная молодость невозможна; не будь даже другого препятствия, самонаблюдение сделало бы ее невозможной.

Все дело в мгновении. Оно определяет жизнь.

Все можно сказать для всех, для самых странных фантазий существует великий огонь, в котором они умирают и воскресают.

Всё, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнца.

Всеми страданиями вокруг нас должны страдать и мы. У всех у нас не одно тело, но одно развитие, а это проводит нас через все боли в той или иной форме.

Высказанная вслух мысль сразу же и окончательно теряет значение; записанная, она тоже всегда его теряет, зато иной раз обретает новый смысл.

Две возможности: делать себя бесконечно малым или быть им. Второе – завершение, значит, бездеятельность, первое – начало, значит, действие.

Две задачи начала жизни: все больше ограничивать свой круг и постоянно проверять, не спрятался ли ты где-нибудь вне своего круга.

Для здорового человека жизнь, собственно говоря, лишь неосознанное бегство, в котором он сам себе не признается, – бегство от мысли, что рано или поздно придется умереть. Болезнь всегда одновременно и напоминание, и проба сил. Поэтому болезнь, боль, страдание – важнейший источник религиозности.

Дух лишь тогда делается свободным, когда он перестает быть опорой.

Если бы возможно было построить Вавилонскую башню, не взбираясь на неё, это было бы позволено.

Если я обречен, то обречен не только на смерть, но обречен и на сопротивление до самой смерти.

Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно.

Изгнание из рая в главной своей части вечно. То есть хотя изгнание из рая окончательно и жизнь в мире неминуема, однако вечность этого процесса (или, выражаясь временными категориями, – вечная повторяемость этого процесса) даёт нам все же возможность не только надолго оставаться в раю, но и в самом деле там находиться, независимо от того, знаем ли мы это здесь или нет.

Иногда я удивляюсь тому, как люди сумели изобрести понятие «веселье»; вполне возможно, что они его вычислили лишь теоретически – в противовес печали.

Искусство всегда дело всей личности. Поэтому оно в основе своей трагично.

Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.

Как можно радоваться миру? Разве только если убегаешь в него.

Когда я не пишу, я чувствую только усталость, печаль и тяжесть на душе; когда пишу, меня терзает беспокойство и страх.

Кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни. Это выражение измены ей.

Лгут меньше всего, когда меньше всего лгут, а не тогда, когда для этого меньше всего поводов.

Моя тюремная камера – моя крепость.

Начиная с определённой точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь.

Нельзя так отупеть, чтобы ко всему привыкнуть.

Общение с людьми совращает к самоанализу.

Один из самый действенных соблазнов зла – призыв к борьбе.

Оковы измученного человечества сделаны из канцелярской бумаги.

Первый признак начала познания – желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая – недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на узника и скажет: «Этого не запирайте больше. Я беру его к себе».

Радости этой жизни суть не ее радости, а наш страх пред восхождением в высшую жизнь; муки этой жизни суть не ее муки, а наше самобичевание из-за этого страха.

Слово «быть» (sein) обозначает на немецком языке и существование, и принадлежность кому-то.

Случайность существует лишь в нашей голове, в нашем ограниченном восприятии. Она – отражение границ нашего познания. Борьба против случайности – всегда борьба против нас самих, борьба, в которой мы никогда не можем стать победителями.

Смерть перед нами – примерно как картина на стене класса, изображающая битву Александра Македонского. Все дело в том, чтобы еще в этой жизни затмить картину своими деяниями или совсем погасить.

Смешно оснастился ты для этого мира.

Смысл жизни в том, что она имеет свой конец.

Счастье исключает старость. Кто сохраняет способность видеть прекрасное, тот не стареет.

Теоретически существует полнейшая возможность счастья: верить в нечто нерушимое в себе и не стремиться к нему.

Только люди, пораженные одинаковым недугом, понимают друг друга.

Ты – это задача. Ни одного ученика кругом.

Ты можешь отстраняться от страданий мира, это тебе разрешается и соответствует твоей природе, но, быть может, как раз это отстранение и есть единственное страдание, которого ты мог бы избежать.

У меня нет интереса к литературе, литература – это я сам, это моя плоть и кровь, и быть другим я не могу.

Через рай порока достигаешь ада добродетели.

Что ясно в душе, столь же неопровержимо и ясно на бумаге.

Чтобы театр мог воздействовать на жизнь, он должен быть сильнее, интенсивнее повседневной жизни. При стрельбе нужно целиться выше цели.

Я знаю, что непостоянно богатство, ибо не достигают вечного невечным.

нет комментариев

ВНИМАНИЕ: комментарии со ссылками, изображениями и видеороликами размещаются после проверки!