Пётр Андреевич Вяземский (1792-1878)

Биография

Князь, русский поэт, литературный критик. Член Российской академии (1839). Отец историка литературы и археографа Павла Вяземского. Литературная деятельность для Вяземского была лишь занятием дилетанта, а не насущным трудом. Несмотря на это, трудно найти человека, более преданного литературным интересам, тщательнее следившего за жизнью русской литературы. Вяземский был связан личными дружескими отношениями с большей частью писателей, принадлежавших к тому же высшему дворянскому слою общества: Карамзин, Дмитриев, К. Н. Батюшков, В. А. Жуковский, Пушкин и Баратынский – его ближайшие друзья (так как Карамзин был женат на внебрачной дочери его отца Е. А. Колывановой, Вяземский с юности был своим человеком в его доме и быстро познакомился со всей литературной Москвой). Он принимал горячее участие в борьбе «Арзамаса» (где его прозвищем было Асмодей) против «Беседы», в начале 1820-х гг. выступил в защиту романтизма и в особых статьях явился толкователем ранних поэм Пушкина.

Подробнее об имени Пётр

Афоризмы

Англичане говорят: время деньги. Русские говорили: жизнь копейка.

Беда иной литературы заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие не мыслят.

В России суровость законов умеряется их неисполнением.

«Жаль, что я не выпивши, а то дал бы оплеуху этому мерзавцу», – говорил один оскорбленный, но трезвый мудрец.

Иные любят книги, но не любят авторов – и не удивительно: кто любит мед, не всегда любит пчел.

Иные люди хороши на одно время, как календарь на такой-то год: переживши свой срок, переживают они и свое назначение. К ним можно после заглядывать для справок; но если вы будете руководствоваться ими, то вам придется праздновать Пасху в Страстную пятницу.

Кажется, Полетика сказал: В России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение: дурное исполнение.

Княгиня Ц. говорила, что она не желала бы овдоветь, а желала бы родиться вдовой.

Люблю народность как чувство, но не признаю ее как систему.

Многие признают за патриотизм безусловную похвалу всему, что свое. Тюрго назвал это лакейским патриотизмом. У нас можно бы его назвать квасным патриотизмом.

Можно полагать, что у нас и выдуман Русский Бог, потому что многое у нас творится совершенно вне законов, коими управляется все прочее мироздание.

Мы видим много книг: нового издания, исправленного и дополненного. Увидим ли когда-нибудь издание исправленное и убавленное.

Мы все изгнанники и на родине.

О некоторых сердцах можно сказать, что они свойства непромокаемого: слезы ближних не пробивают их, а только скользят по ним.

Похвала недостойному лицу не возвышает хваленого, а унижает хвалителя.

Слово «таможня» происходит от «там можно».

Сравнил я страх со щукою. Кто любит ее, тот заводи в пруду, но знай, что она поглотит всю другую рыбу. Кто хочет страха, заводи его в сердце подвластного, но помни, что он поглотит все другие чувства.

Умная женщина говаривала: «люблю старшего своего племянника за то, что он умен, меньшого люблю за то, что глуп».

У нас от мысли до мысли пять тысяч верст.

У нас самодержавие значит, что в России все само собою держится.

Хитрость – ум мелких умов.

Честному человеку не следует входить ни в какое тайное общество, хотя бы для того, чтобы не очутиться в дурном обществе.

Язык – инструмент; едва ли не труднее он самой скрипки. Можно бы еще заметить, что посредственность как на одном, так и на другом инструменте нетерпима.

Я хотел бы славы, но для того, чтобы осветить ею могилу отца и колыбель моего сына.

нет комментариев

ВНИМАНИЕ: комментарии со ссылками, изображениями и видеороликами размещаются после проверки!